главная

хроника

документы

публикации

СИДЕЛ НЕДОЛГО

Неожиданно арестованный депутат Алексей Ковалев столь же неожиданно оказался на свободе

«Известия-СПб», 7 мая 2002. Антон МУХИН

Депутат Законодательного собрания Алексей Ковалев — из­вестный борец за питерскую старину, организатор шумных митингов времен перестройки, убежденнейший демократ — сидел в «Крестах» недолго. Благодаря вмешательству спикера Совета Федерации Сергея Миронова мера пресечения ему из­менена— с ареста на подписку о невыезде. Вскоре после осво­бождения из следственного изолятора господин Ковалев дал «Известиям» небольшое интервью.

— Сыдорук лично подписал приказ об изменении меры пресе­чения. Там сказано, что, учитывая обращения заместителя генераль­ного прокурора Владимира Зубрина, депутатов Законодательно­го собрания и Совета Федерации, я освобождаюсь под подписку о невыезде, то есть обвинение не снято. Сначала я не хотел подпи­сывать бумагу, поскольку не при­знаю себя виновным, и долго ду­мал, выходить мне или пойти на принцип и остаться в камере. И я бы остался, если бы жил один. Но у меня дома ребенок...

— Что вы теперь будете делать?

— Предъявленное мне обвине­ние не соответствует материалам дела. Они заставили моего по­мощника чистосердечно при­знаться в том, что он клал в мой стол деньги. Но из этого не следу ет, что я имел умысел на хищение. Даже если предположить, что признание — правда, хотя это и не так, меня можно обвинить в чем угодно, кроме мошенничества. Потому что я не выбирал подрядчиков, не общался с приемщика­ми — все это делали государствен­ные чиновники. Я только выде­лял деньги. Сейчас мы с моим ад­вокатом будем обжаловать в суде все действия прокуратуры — на­чиная с прослушивания телефо­нов. Они, судя по всему, прослу­шивали даже переговоры с моим защитником в «Крестах».

С 1 июля для того, чтобы аре­стовать депутата, необходимо ре­шение суда. Коллегия из трех су­дей должна обсудить этот вопрос с участием самого подозреваемо­го и его адвоката. Естественно, если бы прокурор пошел с этим делом в суд, ему бы никто не разрешил меня арестовывать. Поэтому он постарался аресто­вать меня побыстрее.

— В каких условиях вас дер­жали в СИЗО?

— В обычных — шестимест­ная камера, 8 квадратных метров, сидят 9 человек. Моими соседя­ми были люди, сидевшие за эко­номические преступления, в ос­новном — за воровство. Обраща­лись со мной тоже нормально — слава богу, у них не было прика­за меня прессовать, как это было в случае с моим помощником.

— Как вы думаете, чем был вызван ваш арест?

— Они считают, что я — наи­менее защищенный депутат сре­ди оппозиции, у меня нет ни больших денег, ни высокопос­тавленных друзей. И меня мож­но посадить в назидание другим, чтобы запугать их и сделать бо­лее покладистыми.

Подпись под фотографией:

«Я хотел пойти на принцип и остаться в камере. Но у меня дома ребенок»